Что что... На мэринах бы ездили, баварское пили... Не трави душу
>что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера?
уголовка по статье 354
> Фашистской Германии в Европе дольше всего сопротивлялась
Британия. От звонка до звонка. Все 6 лет.
>погибло бы тогда более 20 млн человек?
Офк. Отрицать это будет только хохол/политачер
Пановали бы в РуССком Рейхкомиссариате, но чурка Срален все обломил и заставил дохнуть за гулаги, колхозы и жидов из концлагерей.
В первую мировую немцы не прошли дальше Бреста, пока большевики не пришли к власти.
Кайзеровская Германия была сильнее нацистсткой.
Фашистской Германии в Европе дольше всего сопротивлялась Англия с 1939 по 45.
>что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера?
Попробовал бы снова на Англию напасть.
твоих новиопов прадедов отправили бы газовые камеры как уродующие белую расу.
>что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера?
А какие условия-то были? Ну, пыпа там хотя бы выдвигал условия про границы 1991 года, хоть что-то. А гитла какие условия выдвигал?
>какие условия выдвигал?
Никаких, типа сдохни или умри.
а сколько французов или поляков отправили в газовые камеры? почему Власова не отправили в газовую камеру?
демилитаризация и дебольшевикзация СССР
это страны куколды, им похуй, кто ими правит, главное, чтобы сапог не слишком глубоко в очке был, тогда гермашка, щас сшашка, чисто для вида побрыкались
>что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера?
было бы как в европе сейчас
Пидорашка, погугли сколько белорусов и русских уничтожено в газовых камерах, сиди не выебывайся животное скотопидорашье
Адик объявит славян недочеловеками и это факт, немецкий нацизм - это о превосходстве немцев над недочеловеками, а не слава усраине, тупорылый пидоран
Так у нас как в европе.уничтожают коренное население ради мигрантов-захватчиков.
>и выполнили все условия Гитлера?
А какие вообще были условия? Я думал в планах было треть славян вырезать, еще треть выслать в сибирь и третью треть оставить в качестве рабов.
Твоего пархатого деда разве что отправили. Эдик тех же казаков в арийцы записал и позволил русским свое самоуправление создать в виде Локотской республики, которое в дальшем собирались расширить до Рейхкомиссариата.
Маутхаузен.
А все дело в том, что эсэсовцы с чисто немецкой педантичностью разработали целую систему опознавательных знаков, позволяющую им безошибочно ориентироваться в огромной массе узников. Любому эсэсману стоит только взглянуть на заключенного, и он ясно представляет себе, с кем имеет дело. Ему уже не надо спрашивать заключенного, кто он по национальности, за что попал в лагерь и давно ли в нем. На все эти вопросы отвечают цветной треугольник и номер, пришитые на полосатой куртке. Каждому виду преступлений перед законами третьего рейха соответствует определенный цвет треугольника. Буква на нем (Р, R, F, S и т. д.) сообщает о национальности узника, а номер позволяет более или менее точно определить, когда заключенный поступил в лагерь. Если же на треугольнике нет буквы, то перед вами немец.
Больше всего в лагере «красных» — то есть узников, носящих красный винкель. В политическом отделе лагеря они числятся как политические. Но кого только тут нет! Красные треугольники носят и старый соратник Тельмана — немецкий коммунист Ади Хорн, и польский ксендз Тадеуш Прискульский, и чешский студент Ольдржих Крейза, и участник французского Сопротивления Роже Боке, и югославский монархист-четник Петер Бочек, и проштрафившийся власовец Андрей Белов…
Даже четырнадцатилетний украинец Вася Капарчук щеголяет со значком политического. А попал он в лагерь потому, что подрался со своей хозяйкой-немкой.
Одним словом, категория «красных» — очень неоднородна по своему составу
Зато, пожалуй, самую однородную группу составляют в Маутхаузене и Гузене «зеленые». Это — уголовники, причем крупного масштаба. Мелких воришек, как правило, после коротких отсидок в тюрьме, направляют либо в штрафные роты, либо в Особую бригаду СС Дирлевангера, а затем посылают на фронт. И это понятно: солдат в третьей империи не хватает.
Только киты уголовного мира, только те, кому нельзя без риска доверить оружие, попадают в концлагерь. Все «зеленые», хотя (официально) в эсэсовских бумагах их называют лицами без определенных занятий, «мастера» своего дела. Это грабители, налетчики, аферисты и фальшивомонетчики самого высокого класса.
«Зеленые» ухитрились захватить все ключевые позиции в лагерной администрации. Все они либо старосты бараков, либо капо, либо помощники капо, либо парикмахеры, повара, кладовщики и т. д. И это легко объяснить.
Во-первых, 99 процентов «зеленых» — немцы и австрийцы, а эсэсовцы подбирают кадры по расовым признакам. Во-вторых, у каждого из уголовников за плечами годы тюремного стажа, и это позволяет им быстрее приспособиться к лагерной жизни. В-третьих — и это самое главное! — человеческая жизнь не имеет для «зеленых» никакой ценности. Убить за один раз 10–20 человек для них сущий пустяк. И уж конечно, таких рьяных помощников среди «красных», «фиолетовых», «голубых» и прочих эсэсовцам не найти!
В совке так же было, справедливости ради.
Особую, замкнутую касту представляют из себя «фиолетовые». Это — библьфоршеры (толкователи Библии). По-русски их называют баптистами. Когда началась война, эти немцы из религиозных побуждений отказались взять в руки оружие, и Гитлер распорядился спровадить их в концлагеря.
«Фиолетовые» ведут себя в лагере тихо и смиренно. Они не дерутся (даже если их назначают на какой-нибудь пост), не курят, не употребляют ругательств и не воруют. Правда, со временем кое-кто из баптистов помоложе начинает тянуть из-под носа у СС все, что плохо лежит. А такие возможности у них есть. Как-никак, а баптисты — заблудшие арийцы, и их пристроили на тепленькие места: в команды электриков, плотников, огородников…
Черных» в лагере не так уж много. Все они угодили в лагерь за саботаж — умышленную порчу оборудования на заводах, уклонение от работы. Черным треугольником отмечены также цыгане, которых оптом отнесли к категории уклоняющихся.
Двачую адеквата, но ты не там пишешь, здесь пилибыбаварские пидораны на таком уровне дискуссию не ведут, чему весь тред подтверждение
>Фашистской Германии
>Польша - 27 дней
>>Фашистской Германии
А СССР почему забыл упомянуть?
Речь Молотова перед депутатами: «Преступно вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма»»
Видимо, в честь печально известной «Голубой дивизии» светло-синими треугольниками с белой буквой «S» отметили эсэсовцы испанцев — противников режима Франко.
Испанцы попали в Маутхаузен, так сказать, кружным путем. Они сражались с франкистами до последнего патрона, а затем перешли французскую границу. Во Франции их интернировали, а когда началась вторая мировая война, французские власти сколотили из испанских республиканцев рабочие батальоны и послали укреплять линию Мажино. Позднее, когда гитлеровские танки с тыла атаковали эту линию, испанцам нечем было даже отбиться. Кроме лопат, у них не было никакого оружия. Так они стали военнопленными. Их вывезли в Восточную Пруссию, а уже оттуда переправили в Маутхаузен и Гузен. В других лагерях рейха испанцев не было.
Испанцы очень дружны и сплоченны. Каждый из них, если ему удается «организовать» что-нибудь на эсэсовской кухне или на складе, считает своим долгом поделиться с товарищами. На их долю выпадает и меньше побоев. Даже самые свирепые уголовники подчас побаиваются поднять руку на «голубого». Они знают, что каждый испанец, оказавшийся поблизости, смело бросится на помощь товарищу. Но за такое уважение испанцы заплатили очень дорогой ценой. Их привезли в начале 1940 года около пяти тысяч, а сейчас осталось чуть больше восьми сотен…
Видимо, опять-таки из уважения к Франко эсэсовцы проявили заботу о некоторых испанцах. Часть «голубых» включена в лагерную элиту и работает на складе, кухне, в эсэсовской столовой и офицерском казино…
Теперь о «розовых». Эти, по любимому выражению Гитлера, угодили в лагерь за «противоестественный разврат». (Вот где наглядный образчик гитлеровской демагогии. Можно подумать, что разврат бывает естественным!) Иными словами, розовые треугольники носят гомосексуалисты и растлители малолетних. Живется им в лагере не хуже, чем «зеленым», для них всегда найдется теплое местечко. Что же касается «противоестественного разврата», то в лагере он не затухает. Наоборот, каждый «розовый» ходит по лагерю в сопровождении выводка начинающих «гомиков», которых ему либо подачками, либо угрозами удалось склонить к «мужской» любви…
Желто-красные звезды носят евреи. Их единственная вина состоит в том, что они неправильно выбрали родителей. Хочешь жить — не надо было родиться евреем. Так рассуждают гитлеровцы. Евреи в лагере живут недолго: от силы месяц-полтора. Это в том случае, если им удалось избежать душегубки или газовой камеры
Затащили катку в битве за атлантику, потопили тирпиц к хуям, топ флот и топ авиация зарешали.
Синие? Жёлтые?
И, наконец, есть в лагере еще одна группа заключенных. Сокращенно их называют «SV», а полностью «Sicherungverwarte». Это лица, осужденные за опасные преступления к разным срокам каторжной тюрьмы. Их, как утверждают эсэсовцы, перевели в лагерь для их же собственной безопасности, для того, чтобы уберечь от гнева немецкого народа. Не дай бог, народ ворвется в тюрьму и в клочья разорвет негодяев…
«SV» носят такой же зеленый треугольник, как и уголовники, но острием вверх. Эсэсовцы смотрят на них как на самых отъявленных бандитов.
Мой вопрос припоздал. Но спасибо. Было интересно почитать. Я знаю немцев, мудаки они своеобразные.
Встань над болью своей
СМЕРТЬ РЫЖЕГО ИЦИКА
СМЕРТЬ РЫЖЕГО ИЦИКА
Вот уже три дня, как я в числе других ста двадцати новичков стал узником концлагеря Маутхаузен. Правда, нас почему-то забыли обмундировать в полосатые куртки и штаны каторжников. До сих пор мы ходим в нательных рубахах и кальсонах. На ногах — гольцшуе — башмаки, выдолбленные из целого куска дерева.
Но зато нас кормят. Мы получаем тот же паек, что и рабочие команды. Утром нам выдают пол-литра химического бульона, изготовленного на заводах «Фарбениндустри», в обед — литр брюквенного супа, а вечером — килограммовую буханку хлеба на четверых, 15–20 граммов эрзац-колбасы и пол-литра кофе.
Для нас отвели половину пятого блока, отгороженного от остального лагеря колючей проволокой. Трижды в день — в семь часов утра, в полдень и в семь вечера — мы выстраиваемся для проверки. Староста барака Вилли — мордастый широкоплечий уголовник — открывает настежь окна и терпеливо ждет появления дежурного эсэсовца. Морозный воздух быстро наполняет барак. В одном нательном белье очень холодно. Кое-кто, чтобы согреться, пытается проделывать нечто вроде гимнастических упражнений.
Это не ускользает от внимания Вилли. Он орет:
— Вот я тебя сейчас погрею! — И пускает в ход свою бамбуковую палку. С этой палкой, толщиной в добрую оглоблю, наш блоковый никогда не расстается.
— Палка — мой переводчик, — любит повторять Вилли. — Без нее я как без рук. Попробуй сговорись со всеми этими поляками, чехами, русскими, югославами и прочим бессловесным сбродом…
От этих рассуждений старосту отвлекает команда «Ахтунг!». На пороге барака появляется молодцеватый эсэсовец. Он принюхивается, недовольно морщится и говорит:
— Опять не проветривали помещение? Лентяи!
Вилли ест глазами начальство и отвечает:
— Так точно!
И хотя окна раскрыты настежь уже около часа, Вилли признает свою вину. Иначе нельзя: пререкания с эсэсовцами равносильны бунту.
Эсэсовец со скучающим видом пересчитывает нас и направляется к выходу. Уже на пороге он оборачивается к почтительно шагающему позади Вилли и небрежно бросает:
— Окна не закрывать! Надо хорошо проветрить помещение! Закроете после ужина!..
— Слушаюсь!
После скудного обеда начинается пытка холодом. До самого ужина, лязгая зубами, мы жмемся друг к другу как овцы. С завистью поглядываем на дверь комнаты, в которой живет начальство барака: староста, писарь и парикмахер. Из-за двери доносится раскатистый хохот счастливчиков, слышно, как гудит небольшая печурка.
Наконец ужин. Нас выгоняют на улицу, а в барак вносят несколько пятидесятилитровых термосов с кофе и носилки с хлебом.
Погода сегодня скверная. Мокрый снег липнет к насквозь промокшим рубахам, холодный ветер обжигает тело. Мы выстраиваемся в очередь и ждем, когда Вилли соизволит выдать нам ужин. Но вот очередь начинает понемногу двигаться, и спустя десять минут я забиваюсь в угол барака. У меня в руках тяжелая миска, наполненная кофе, кусок хлеба и ломтик колбасы. Рядом старательно жуют скудный паек мои товарищи по блоку: поляки, чехи, немцы, французы.
Однако не мы самые обездоленные в этом бараке. Есть люди, которым живется еще хуже. Это — евреи.
Их около двухсот человек. Пригнали их сюда из разных концов Европы: из Франции и Норвегии, из Бельгии и Голландии, из Дании и Венгрии. Они прибыли сюда за две недели до нас, и мы с ужасом убеждаемся в том, что может сделать с человеком концлагерь за такой короткий срок. Это живые скелеты, живые трупы. Многие пообморозили руки и ноги, у многих началась флегмона. А самое страшное — это их глаза, в которых задолго до смерти погас огонь жизни.
Каждое утро евреев гонят на работу в каменоломню на вершину горы. На них ветхие полотняные куртки, такие же штаны и тяжелые деревянные колодки на босу ногу. А на улице десять градусов ниже нуля.
Рядом с еврейской колонной шагает бравый рыжий парень во французской шинели и черном берете. В руках у него дубина. Парень то и дело опускает ее на плечи своих подопечных и бойко покрикивает:
— Подровнять ряды! Веселей! Живо!
— Это их капо, — шепчет мне летчик Вячеслав Рябов, сбитый немцами где-то под Минском в первые дни войны. — Старается, сволочь! Выслуживается…
В это время в последних рядах колонны возникает замешательство. Седой изможденный старик, ухватившись за сердце, садится на мерзлую землю и оторопело оглядывается. К нему устремляется рыжий капо. Дубинка взлетает и со свистом опускается.
— Встать! Паршивый пес! Встать!
СМЕРТЬ РЫЖЕГО ИЦИКА
СМЕРТЬ РЫЖЕГО ИЦИКА
Вот уже три дня, как я в числе других ста двадцати новичков стал узником концлагеря Маутхаузен. Правда, нас почему-то забыли обмундировать в полосатые куртки и штаны каторжников. До сих пор мы ходим в нательных рубахах и кальсонах. На ногах — гольцшуе — башмаки, выдолбленные из целого куска дерева.
Но зато нас кормят. Мы получаем тот же паек, что и рабочие команды. Утром нам выдают пол-литра химического бульона, изготовленного на заводах «Фарбениндустри», в обед — литр брюквенного супа, а вечером — килограммовую буханку хлеба на четверых, 15–20 граммов эрзац-колбасы и пол-литра кофе.
Для нас отвели половину пятого блока, отгороженного от остального лагеря колючей проволокой. Трижды в день — в семь часов утра, в полдень и в семь вечера — мы выстраиваемся для проверки. Староста барака Вилли — мордастый широкоплечий уголовник — открывает настежь окна и терпеливо ждет появления дежурного эсэсовца. Морозный воздух быстро наполняет барак. В одном нательном белье очень холодно. Кое-кто, чтобы согреться, пытается проделывать нечто вроде гимнастических упражнений.
Это не ускользает от внимания Вилли. Он орет:
— Вот я тебя сейчас погрею! — И пускает в ход свою бамбуковую палку. С этой палкой, толщиной в добрую оглоблю, наш блоковый никогда не расстается.
— Палка — мой переводчик, — любит повторять Вилли. — Без нее я как без рук. Попробуй сговорись со всеми этими поляками, чехами, русскими, югославами и прочим бессловесным сбродом…
От этих рассуждений старосту отвлекает команда «Ахтунг!». На пороге барака появляется молодцеватый эсэсовец. Он принюхивается, недовольно морщится и говорит:
— Опять не проветривали помещение? Лентяи!
Вилли ест глазами начальство и отвечает:
— Так точно!
И хотя окна раскрыты настежь уже около часа, Вилли признает свою вину. Иначе нельзя: пререкания с эсэсовцами равносильны бунту.
Эсэсовец со скучающим видом пересчитывает нас и направляется к выходу. Уже на пороге он оборачивается к почтительно шагающему позади Вилли и небрежно бросает:
— Окна не закрывать! Надо хорошо проветрить помещение! Закроете после ужина!..
— Слушаюсь!
После скудного обеда начинается пытка холодом. До самого ужина, лязгая зубами, мы жмемся друг к другу как овцы. С завистью поглядываем на дверь комнаты, в которой живет начальство барака: староста, писарь и парикмахер. Из-за двери доносится раскатистый хохот счастливчиков, слышно, как гудит небольшая печурка.
Наконец ужин. Нас выгоняют на улицу, а в барак вносят несколько пятидесятилитровых термосов с кофе и носилки с хлебом.
Погода сегодня скверная. Мокрый снег липнет к насквозь промокшим рубахам, холодный ветер обжигает тело. Мы выстраиваемся в очередь и ждем, когда Вилли соизволит выдать нам ужин. Но вот очередь начинает понемногу двигаться, и спустя десять минут я забиваюсь в угол барака. У меня в руках тяжелая миска, наполненная кофе, кусок хлеба и ломтик колбасы. Рядом старательно жуют скудный паек мои товарищи по блоку: поляки, чехи, немцы, французы.
Однако не мы самые обездоленные в этом бараке. Есть люди, которым живется еще хуже. Это — евреи.
Их около двухсот человек. Пригнали их сюда из разных концов Европы: из Франции и Норвегии, из Бельгии и Голландии, из Дании и Венгрии. Они прибыли сюда за две недели до нас, и мы с ужасом убеждаемся в том, что может сделать с человеком концлагерь за такой короткий срок. Это живые скелеты, живые трупы. Многие пообморозили руки и ноги, у многих началась флегмона. А самое страшное — это их глаза, в которых задолго до смерти погас огонь жизни.
Каждое утро евреев гонят на работу в каменоломню на вершину горы. На них ветхие полотняные куртки, такие же штаны и тяжелые деревянные колодки на босу ногу. А на улице десять градусов ниже нуля.
Рядом с еврейской колонной шагает бравый рыжий парень во французской шинели и черном берете. В руках у него дубина. Парень то и дело опускает ее на плечи своих подопечных и бойко покрикивает:
— Подровнять ряды! Веселей! Живо!
— Это их капо, — шепчет мне летчик Вячеслав Рябов, сбитый немцами где-то под Минском в первые дни войны. — Старается, сволочь! Выслуживается…
В это время в последних рядах колонны возникает замешательство. Седой изможденный старик, ухватившись за сердце, садится на мерзлую землю и оторопело оглядывается. К нему устремляется рыжий капо. Дубинка взлетает и со свистом опускается.
— Встать! Паршивый пес! Встать!
Удар! Другой! Третий! Но уже нет на свете силы, которая могла бы поднять старика. Сгоряча рыжий наносит еще несколько ударов по кучке полосатого тряпья, прикрывающего высохшие кости и дряблые мышцы, а потом кричит Вилли, стоящему на крыльце барака:
— Прикажите, пожалуйста, убрать эту дрянь! А я, извините, бегу догонять своих…
И он присоединяется к колонне.
Вечером команда евреев возвращается с каменоломни. Печальное шествие представляет собой колонна
>Затащили катку в битве за атлантику, потопили тирпиц к хуям, топ флот и топ авиация зарешали.
Ничё они не затащили. В совокупности с мощной французской армией вчистую продули Дюнкерк. К 1942 году верфи вмф в Бриташке были почти выбомблены. Побежали плакаться к американцам. Те высадили в Марокко пллумиллионную группировку и громадную массу бронетехники на помощь Монтгмери
Евреи получают половинную порцию ужина. Таков здесь порядок. Но многие не могут съесть и этой порции. Раздутые флегмоной лица, руки и ноги приносят им такие страдания, что они попросту забывают обо всем на свете. В полумраке барака, освещенного тусклой лампочкой, звучат надрывный кашель, стоны, проклятия…
Начинаются приготовления ко сну. На полу, вплотную один к другому, разбрасывают пыльные матрацы. На матрацы ложимся мы. Для того чтобы на одном матраце поместилось четыре человека (а такова норма!), мы устраиваемся как сардины в коробке. Один ложится головой в одну сторону, другой — в обратную.
Утром мы узнаём: евреи не пойдут на работу. Что- то будет.
Не успела эта первая новость распространиться по бараку, как вдогонку ей помчалась вторая: для нас привезли верхнюю одежду. Каждый получил полосатую куртку, такие же штаны и бескозырку. Не собираются ли нас погнать на работу взамен выбившихся из сил евреев?
После утренней поверки и завтрака к нам в барак пришли пять или шесть мужчин в белых халатах. Они расположились в комнате старосты барака. Проныра Рябов, успевший потолкаться у дверей заветной комнаты, уверенно сказал мне:
Будут делать прививки. Разложили на столах шприцы, спирт и вату. Наверное, будут вводить противостолбнячную сыворотку. Ведь нам предстоят земляные работы…
Прозвучала команда:
— Выходи строиться! Живо!
И тотчас в глубине барака раздались знакомые звуки. Казалось, кто-то старательно выколачивает матрац. Это Вилли пустил в ход свою палку-переводчика.
Нас построили, пересчитали, а потом отвели в дальний угол отгороженного проволокой дворика.
— Оставаться на месте, — строго-настрого предупредил староста барака. — Каждый, кто покинет строй, сегодня же попадет в крематорий…
И он удалился в барак. Мы остались под наблюдением парикмахера — старого сухощавого судетского немца, прилично говорившего по-чешски и кое-как по-русски. Этот словоохотливый старик любил порассуждать о политике.
сам коммунист, — говорил он. — Я сижу в лагерях СС с 1934 года. Я был в Дахау и Бухенвальде, я видел много ужасов. Но я снимаю шапку перед организаторским гением Адольфа Гитлера. Этот человек уничтожит коммунизм. Вы слыхали, что Сталинград уже пал? Теперь война закончится в ближайшие месяцы…
Но мы уже кое-что знали о политическом прошлом парикмахера. На его груди красовался розовый треугольник. Их носили в лагере педерасты и растлители малолетних. Похотливый старикашка болтал от нечего делать.
Тем временем у барака остановились две повозки со зловещей надписью «Крематорий». Из барака начали выносить обнаженные трупы и укладывать их на повозки. На груди каждого мертвеца был выведен химическим карандашом номер, присвоенный заключенному при жизни.
И тут только мы вспомнили, что евреев нет среди нас, что они остались в бараке
Одна повозка, загруженная трупами, выехала со двора карантинного барака и скрылась за поворотом. Другую продолжали нагружать. Люди в полосатых куртках, занятые этой работой, не проявляли особой почтительности к трупам. Раскачав мертвеца за руки и ноги, они единым махом забрасывали обтянутый кожей скелет на телегу и брались за следующий.
Неожиданно дверь барака распахнулась. На крыльцо опрометью выскочил рыжий. Тот самый рыжий, что гонял евреев в каменоломню. Мертвенная бледность покрывала его лицо, по-рачьи выпученные глаза дико шарили вокруг.Мертвенная бледность покрывала его лицо, по-рачьи выпученные глаза дико шарили вокруг.
Огромными прыжками рыжий устремился к нам. Он был без шинели, и на его полосатой куртке ярким желтым пятном выделялась сионистская звезда.
На пороге барака, как из-под земли, вырос Вилли. Он глянул вслед беглецу и рявкнул:
— Ицик! Цурюк! Назад!
Рыжий Ицик на секунду остановился. Потом в несколько прыжков достиг наших рядов и юркнул в толпу. Где-то позади я услыхал его прерывистый шепот:
— Спрячьте меня! Спрячьте… Ради бога…
Вилли сказал несколько слов кому-то находившемуся за его спиной, в глубине барака. И тотчас же из дверей вышли два рослых венгерских цыгана с черными треугольниками на груди и бичами в руках. На рукавах у них были повязки с надписью «Лагерполицай». Все трое направились в нашу сторону.
Для того чтобы раскидать толпу и найти забившегося в угол рыжего, лагерполицаям потребовалось несколько секунд. Но рыжий, видимо, твердо решил не сдаваться. Он отбивался изо всех сил, пинался, царапался, кусался и отчаянно, со звериной тоской в голосе кричал:
— Не надо! Я не хочу укола! Я не хочу… А-а-а!
На пороге барака появилось еще одно действующее лицо. Это был пожилой мужчина в белом халате, без головного убора. Слабый ветерок на секунду завернул полу халата, и мы увидели серо-зеленое сукно офицерского мундира. Мужчина недовольно хмыкнул и негромко спросил:
— Долго еще ждать?
— Айн момент!..
Вилли, наблюдавший за тем, как цыгане безуспешно пытаются скрутить Ицика, сделал шаг вперед. В следующее мгновение он с силой выбросил правую ногу в пах рыжего. И сразу истошный вой Ицика оборвался. Рыжий сел на землю и начал хватать ртом воздух…
Полицаи поволокли рыжего в барак, а Вилли не торопясь пошел следом.
Несколько рейсов совершили в этот день повозки крематория.
А когда со двора выезжала последняя, о ее борт билась огненно-рыжая голова Ицика — капо еврейской команды.
…Вечером, когда мы уже засыпали, тесно прижавшись друг к другу, Славка Рябов шепнул мне:
— Оказывается, и умирать можно по-разному: по- человечески и по-собачьи… Их было почти две сотни. Но никто не просил пощады. А этот рыжий? Жил как подлец и умер как собака…
>было бы как в европе сейчас
Завезли бы миллионы Ахмедов и пидорские парады водили бы?
Свинья, у тебя в стране вдвое больше этих Ахмедов, а твой начальник Володин - открытый пидор.
Встань над болью своей
ЦЕНА ЖИЗНИ
ЦЕНА ЖИЗНИ
Почему была назначена эта экзекуция, я до сих пор не знаю…
По лагерю ходили разные слухи. Одни утверждали, что лагерфюрер получил известие о смерти брата на Восточном фронте. Другие говорили о каком-то таинственном исчезновении группы русских заключенных. Третьи несли всякий вздор. Короче, версий и предположений было хоть отбавляй…
Но факт остается фактом: экзекуция 1943 года была самой страшной и самой кровавой из всех, которые знала история лагеря Гузен.
В тот день никто из русских не был выведен на работу. Всех нас построили на плацу. Колонну со всех сторон окружили эсэсовцы и заключенные уголовники с дубинками в руках.
Перед строем появился рапортфюрер Киллерманн — пожилой, страдающий одышкой толстяк. Фельдфебельский мундир сидел на нем как мешок. Пожалуй, ни одна уважающая себя армия не потерпела бы в своих рядах такого ходячего брюха. Но недостаток строевой выправки Киллерманн весьма усердно компенсировал необычайной свирепостью.
Так ты на вопрос-то ответь. При Гитле тоже водили бы пидорские парады и массово завозили бы Ахмедов?
>Володин - открытый пидор.
Чёт я не припомню его камингаута. Покажешь, свинка?
распоряжению лагерфюрера, для всех русских, находящихся в лагере, назначается экзекуция. Она будет продолжаться ровно месяц. Каждый русский в это время будет получать половинный паек. Никаких освобождений по болезни не допускается. Отныне русские не имеют права переступать порог лазарета. Все! Можете начинать!..
Последние слова Киллерманна относились к унтершарфюреру, на которого возлагалось руководство экзекуцией. Унтершарфюрер громко скомандовал:
— Бегом марш!
Всколыхнулись ряды, вразнобой застучали подошвы деревянных башмаков. Колонна сделала круг, второй, третий. Сначала все шло хорошо. Эсэсовцы и Уголовники, расположившиеся на внешней стороне Фуга, лишь изредка пускали в ход свои дубинки, опадало только тем, кто зазевался, споткнулся или упал…
Но уже после пятого круга, когда темп бега начал спадать, наши погонщики вошли в раж.
— Шнеллер! Шнеллер! — неслось со всех сторон.
И дубинки без перерыва молотили по тощим спинам, по бритым головам, по выпирающим из-под кожи ребрам…
А июльское солнце поднималось все выше, палило все беспощаднее. Пыль, выбиваемая из покрытого песком и гравием плаца тысячами башмаков, густым облаком висела в воздухе, набивалась в нос, щипала глаза.
В задних рядах кто-то упал и так остался лежать полосатым пятном на сером, выжженном солнцем песке. К упавшему тотчас же устремились два лагерполицая. Не скупясь на удары, они орали:
— Ауфштейн! Ауфштейн!
Но бедняга не поднялся. Тогда его отнесли в сторону, к стене пятого барака.
Экзекуция продолжалась. Выбиваясь из последних сил, люди продолжали бежать сквозь облака пыли, сквозь град сыплющихся со всех сторон ударов. Пот разъедал глаза, ходуном ходили грудные клетки, в бешеном ритме стучали сердца.
Наконец раздалась долгожданная команда:
— Шагом марш!
За ней последовала другая:
— Стой! Ложись!
Видимо, наши мучители тоже устали. Они отошли в сторону, собрались в круг, задымили сигаретами. Мы переживали величайшее блаженство. Нам казалось, что нет на свете ничего прекраснее, чем вот такая возможность лежать на земле без движений, без мыслей, без желаний…
Но спустя десять минут нас снова подняли, и мы опять побежали по кругу…
К вечеру на плацу у стенки пятого барака лежало около двухсот трупов. Это были жертвы первого дня экзекуции. А по улицам лагеря бродили еще десятки москвичей, ленинградцев, украинцев и сибиряков с окровавленными головами, перебитыми руками и сломанными ключицами. Им было запрещено даже показываться в лагерном лазарете.
В здоровом теле — здоровый дух. Казалось бы, это мудрое изречение, родившееся много веков назад, не вызывает никаких сомнений. Но лагерь решительно ломал наши представления о жизни, о ее законах. Каждый раз, когда я слышу сакраментальную фразу: «В здоровом теле — здоровый дух», я вспоминаю инженера Петрова.
— Я должен выжить, — любит повторять упрямый старик. — Я не боюсь смерти, но я должен остаться в живых. Я должен рассказать людям о том, что творилось за стенами гитлеровских лагерей. После этого я умру спокойно…
Настает утро. Мы снова выходим на плац. Снова бешеная гонка и пыль, жара и побои. И так изо дня в день — целый месяц.
К последнему дню экзекуции нас осталось четыреста тридцать два человека. А было тысяча семьсот с лишним.
Нас осталось бы гораздо меньше, если бы нам в эти трудные дни не помогали узники других национальностей. Поляки и испанцы, чехи и французы, немцы и югославы отрывали от себя часть скудного лагерного пайка, щедро делились посылками, полученными из дому.
А как самоотверженно вели себя заключенные, работавшие в лагерном лазарете! Они сами приходили в бараки, отыскивали раненых русских и тайком делали им перевязки и компрессы. Любой эсэсовец, заставший врача-заключенного у больного, имел право расстрелять его на месте. Таков был приказ начальника лагеря…
Начальник лагеря рассчитывал в течение месяца уничтожить всех русских. Но не вышло! Правда, победа досталась нам слишком дорогой ценой…
Нет в живых сотен молодых парней, нет в живых многих старых, умудренных опытом лагерников. И все же рядом со мной в одном строю по-прежнему стоит маленький сухонький инженер Петров. Он похудел настолько, что кажется прозрачным, но его глаза все так же полны огня, мужества и решимости.
— Ахтунг!
Со стороны ворот к нашей колонне приближается лагерфюрер Зайдлер. На нем отлично отутюженный мундир, кавалерийские брюки с леями и блестящие сапоги. На руках лайковые перчатки. Летний августовский ветерок доносит до нас запах крепких духов.
— Живет же, собака! — шепчет кто-то сзади.
Унтершарфюрер, проводивший экзекуцию, идет навстречу Зайдлеру, останавливается от него в трех шагах и, как семафор, выбрасывает вверх правую руку.
— Господин штурмбаннфюрер! — докладывает он. — Срок экзекуции истек. Осталось четыреста тридцать два заключенных. Больных и в побеге нет.
Зайдлер лениво, по-кошачьи, щурит глаза.
Спасибо! Четыре сотни оставим на развод. А насчет остальных тридцати двух побеспокойтесь сами. Не желаю их видеть на вечерней поверке. Отберите всех «мусульман»…
Похлопывая перчаткой по ладони, Зайдлер не торопясь уходит к воротам.
«Мусульманами» в лагере зовут тех, кто уже потерял способность передвигаться, дошел до последней степени истощения. Поэтому слова коменданта вызывают у каждого из нас тревогу. Ведь в данный момент каждый стоящий в строю с успехом может сойти за «мусульманина».
Но унтершарфюреру, видимо, уже надоело возиться с нами. Целый месяц он не выпускал из рук оглобли и теперь хочет отдохнуть.
Ван-Лозен! — кричит он.
От группы уголовников — капо и старост, стоящих в стороне, отделяется человек, напоминающий гориллу. Кисти его рук болтаются возле колен, низкий покатый лоб злобно нависает над маленькими глазками. Это капо лагерной команды Ван-Лозен — садист по натуре, палач по призванию и аристократ по происхождению.
— Ты слышал, что сказал лагерфюрер? — спрашивает унтершарфюрер.
— Так точно!
— Тогда делай. Только не перестарайся. Ровно тридцать два. Понял?
— Так точно.
Унтершарфюрер уходит, а Ван-Лозен бесшумным шагом движется вдоль рядов. Вот поравнялся со мной и сверлит меня взглядом. Я чувствую, как мурашки ползут у меня по спине, как сохнет во рту. Но, кажется, пронесло! Ван-Лозен идет дальше. Выводит из рядов одного человека, другого. Услужливые лагерполицаи помогают ему отделить смертников. Дойдя до левого фланга, капо неожиданно возвращается назад.
— Пересчитайте, — просит он полицаев.
Те пересчитывают:
— Тридцать один!
— Значит, нужен еще один, — рассуждает вслух Ван-Лозен и опять идет вдоль рядов. Его выбор пал на Петрова. Уж очень неприглядно, очень жалко выглядит телесная оболочка этой замечательной души!
Петров торопливо сует мне руку и говорит:
— Прощай! Адрес мой помнишь?
Но Ван-Лозен не дает мне ответить. Схватив старика за ворот куртки, он вышвыривает его из рядов. Петров падает, но тут же встает. Он бросает на капо презрительный взгляд и громко говорит по-немецки:
- А еще дворянин!.. Палач!..
Тридцать два кандидата на тот свет, подгоняемые капо и лагерполицаями, уходят в сторону прачечной. Многие из них не знают немецкого языка и не догадываются, что их ждет. Другие догадываются, но воля к жизни покинула их. Им теперь все равно. И только инженер Петров, маленький и сухой, шагает гордо подняв голову. Он кажется на голову выше всех остальных.
В прачечной, куда загоняют обреченных, Ван-Лозен вооружается тяжелым четырехкилограммовым молотком. Один из лагерполицаев наполняет водой пустую сорокаведерную бочку.
Ван-Лозен окидывает узников взглядом и спрашивает:
— Тут кто-то распространялся насчет дворянства. Где он?
Петров делает шаг вперед.
— Иди сюда…
Петров подходит к бочке. Ван-Лозен с силой бьет его молотком по голове и тут же подхватывает падающее тело. Ухватив оглушенного ударом старика за ворот, Ван-Лозен опускает его головой в бочку. Через несколько секунд на поверхности воды появляются пузыри. Тогда Ван-Лозен отшвыривает труп в сторону и громко объявляет:
— Следующий!
После вечерней поверки лагерфюрер подзывает к себе Ван-Лозена и вручает ему синий талончик. Бывший дворянин сияет от удовольствия: за свое усердие он получил пропуск в лагерный бордель.
>Завезли бы миллионы Ахмедов и пидорские парады водили бы?
Дак это делают победители Гитлера, еврейские глобалисты
Все, чего достиг тот или иной человек за стенами лагеря, считалось не столь уж важным. Мало ли чего можно достичь на свободе, где на тебя не давят ни голод, ни холод, ни ежедневное ожидание смерти… Совсем другое дело — отличиться в условиях концлагеря, где никакой роли не играют ни твое происхождение, ни родственные связи, ни чины и звания. Тут уж, будь добр, полагайся только на самого себя: на свой ум и здоровье, на крепкие нервы и личный жизненный опыт…
Впрочем, не исключалось и везенье, а иными словами — случай.
Так по воле случая был однажды вознесен на гребень славы шестнадцатилетний украинский паренек Вася Кириченко.
Как-то его послали подметать улицу в казарменном городке. Стоял июль, было жарко, и эсэсовцы настежь распахнули окна казарм. И тут Васятке, которого шатало из стороны в сторону от голода, попалась на глаза двухсотграммовая банка сапожной ваксы, лежавшая на подоконнике. И парень не устоял: он схватил банку, юркнул за угол казармы и тут же начал есть черную, остро пахнувшую скипидаром массу.
За этим занятием и застал его лагерфюрер Зайдлер, проходивший мимо казарм. И тут произошло нечто сверхъестественное: лагерфюрер, никогда не снисходивший до объяснений с заключенными, вдруг заговорил.
— Идиот! Что ты делаешь? — спросил он.
А Васятка, едва ли знавший десяток немецких слов, улыбнулся и выдавил сквозь черные, перепачканные пастой губы:
— Паста — гут!
И лагерфюрер решил позабавиться. Он вызвал дежурного по казарме и приказал ему немедленно принести еще одну банку ваксы. Он ожидал, что заключенный испугается, запротестует и тогда его можно будет примерно наказать. Но Васятка спокойно Уписал содержимое второй банки и выжидательно посмотрел на лагерфюрера.
— Третьей не будет! — рявкнул Зайдлер, пнул парня ногой в живот и ушел; он был уверен, что через час-полтора Васятка скончается в страшных мучениях.
Но ничего подобного не произошло: Васятку даже не пронесло. Все это видели заключенные, работавшие в эсэсовской прачечной, и паренек, получивший отныне кличку «Паста-гут», стал лагерной знаменитостью. Сплошь и рядом какой-нибудь поляк или чех, получивший посылку из дому, зазывал Васятку в свой барак, щедро угощал и просил рассказать о его разговоре с лагерфюрером. Зачастую кто-нибудь из «зеленых» орал:
— Эй! «Паста — гут»! Пойдем со мной, я дам тебе миску супа!
Одним словом, за славой, как правило, следуют материальные выгоды. Васяткина физиономия раздалась вширь, залоснилась, порозовела. Но слава его была недолговечной, интерес к нему постепенно угас. И я не знаю, дожил ли «Паста — гут» до дня освобождения…
>еврейские глобалисты
Богоизбранные уберхуманы наваляли пизды самозванцам получается
>Богоизбранные уберхуманы наваляли пизды самозванцам получается
Подавили бунтарей с помощью верных псов : американского реднека и сибирского мужика. С этими двумя у евреев идеальный симбиоз.
>ряяяяяяя ничестна ебали1!(
Оправдания слабых. Че там Гитла про естественный отбор говорил? Он его не прошел
Кстати, по теме треда щелчок по носу ОПа . За первый месяц войны русские оттдали немцам территорий аж по Смоленск. Французы за месяц отдали меньше. Хотя не имели глубоких тылов для тактического маневра , экономических и мобилизационных резервов.
> >ряяяяяяя ничестна ебали1!(
> Оправдания слабых. Че там Гитла про естественный отбор говорил? Он его не прошел
Все снежки не прошли и сейчас их место занимают африканцы, среднеазиаты и арабы, причём в их же городах
>Оправдания слабых. Че там Гитла про естественный отбор говорил? Он его не прошел
Гитлеру надо было быть в геополитике более подлым интриганом, как Сталин имевший опыт выживания в камере с уголовниками
То есть вот этот долбоеб несёт хуйню?
>было бы как в европе сейчас
в советско-германской войне погибло 27 млн совков и 8 млн немцев. Ну и кто тут после этого слабый?
Надо было, но он не смог и провалил естественный отбор. Еблая раССа ниже евреев.
Очевидно немцы. Потому что ты забыл посчитать трупы их союзников и что большинство трупов в СССР было мирняком. Ну и то, что немцы и их союзники один хуй всосали, а значит были достаточно тупы для начала проигрышной войны.
не русские, а многонациональный интернациональный дружбонародный советский народ
>Французы за месяц отдали меньше.
За два месяца французы отдали ВСЁ. Проебав 3 млн своей армии и лям британской против 27к потерь у немцев. Соотношение сам примерно сможешь почувствовать насколько анголо-французы немощи ебаные?
>Гитлеру надо было быть в геополитике более подлым интриганом
но не было сырья и кадров.....
Макаба шельму метит
>Потому что ты забыл посчитать трупы их союзников
там и миллиона не наберётся
>и что большинство трупов в СССР было мирняком
ну а совки немецкого мирняка не убивали. Совки сдохли, а немцы выжили.
>Ну и то, что немцы и их союзники один хуй всосали
совок помойного дерьма развалился, а Германия наоборот объединилась. Всосал твой совок
Что же произошло в февральскую ночь в блоке смерти? Так называли в Маутхаузене двадцатый блок. Он был отгорожен от остальных бараков каменной стеной и одной своей стороной примыкал к внешней ограде лагеря. Два ряда колючей проволоки, по которой был пропущен ток высокого напряжения, пулеметные вышки на углах и автоматчики, расположенные друг от друга на расстоянии 25–35 метров, делали побег из барака невозможным.
В двадцатом блоке сидели те, кто с минуты на минуту ждал исполнения смертного приговора, те, кого рейхсфюрер СС и гестапо Гиммлер назвал врагами № 1.
Это были смелые и умные люди, вожаки французского Сопротивления, руководители югославских партизанских отрядов, немецкие подпольщики-коммунисты, английские и американские разведчики. Но больше всего в двадцатом блоке было русских: офицеров и политработников Советской Армии. Это они были инициаторами и вдохновителями бессмертного подвига семисот отважных. Именно из их числа выдвинулся вожак побега — полковник советских ВВС.
>Побежали плакаться к американцам
как и срален в июле 41, это норма для сверхдержав
Муравей вообще поднимает в 50 раз больше относительно своего веса когда слон только 30% но никто же из-за этого не говорит что муравей сильнее слона. Я вообще хз что тут обсуждать. Северные орыйцы верили в закон силы и что они самые крутые а когда этот закон прошелся по ним начали скулить
>РРРЯЯ САВКИ ТОЖЕ ПЕРЕБИЛИ 65% ПЛЕННЫХ И 17 МЛН МИРНЯКА
>ГИТЛЕР ТОЛЬКО ВЫИГРАЛ ОТ ПУЛИ В БАШКЕ РРРЯЯЯ
Ясно. Не вижу смысла говорить с шизиком.
Это произошло в субботу. После вечерней поверки в двадцатом бараке началась генеральная уборка. Смертники вытаскивали во двор длинные столы и колченогие табуретки, гремели ведрами и тазами. Вскоре весь участок, расположенный между бараком и колючей проволокой, был заполнен столами, табуретками, порцелановыми мисками и другой утварью.
Пулеметчик, дежуривший на вышке, с интересом наблюдал за суматохой, царившей внизу. Заключенные старательно мыли мебель и посуду. Между ними как бес суетился небольшой человечек с ленточкой на рукаве.
Он не скупился на тумаки и на чем свет стоит крыл «русских свиней», «французских недоносков» и «югославских ублюдков».
Пулеметчику не было дела до того, что уборкой, вопреки всем правилам, руководил писарь барака. Ни он, ни автоматчики, стоявшие внизу, ни о чем не догадывались. Единственный, кто чувствовал беду, был староста барака. Но он лежал, связанный по рукам и ногам, в дальнем углу барака и задыхался от ярости и страха. Заключенные не стали убивать старосту.
— Не будем марать руки. Его все равно прикончат эсэсовцы…
Автоматчику, стоявшему против барака смертников, надоела царившая на маленьком дворике суета. Он опустил взгляд и увидел монету в двадцать пфеннигов, каким-то чудом закатившуюся на дорожку для часовых. Скуки ради автоматчик начал подталкивать монету носком ботинка.
Невинное развлечение эсэсовца прервал громкий свист. Эсэсовец удивленно поднял голову и в тот же момент пошатнулся от сильного удара в лицо. За первым ударом последовал второй, третий, четвертый…
Первыми в проходы ринулись самые сильные, самые выносливые. В их задачу входило уничтожить автоматчиков, овладеть оружием, подавить огонь ближайших пулеметных вышек и держаться до тех пор, пока за лагерной стеной не окажется последний участник побега.
Над лагерем протяжно завыла сирена. К ней присоединилась другая. Где-то рядом фыркнул грузовик. Но все эти звуки растворились в мощном «ура!» штурмовавших лагерные стены. Многие падали, сраженные пулями охраны, но их место сейчас же занимали другие.
Становилось все темнее и темнее. А потом пошел крупный мокрый снег.
Снег сделал доброе дело. В белом мареве растворились фигуры беглецов, сумевших вырваться за стены лагеря. Снегопад тщательно замел следы босых ног. Он же заботливо покрыл белым саваном тела тех, кто погиб ради свободы товарищей
>РРРЯЯ САВКИ ТОЖЕ ПЕРЕБИЛИ 65% ПЛЕННЫХ И 17 МЛН МИРНЯКА
я такого не говорил. Ну так кто выиграл, тот кто сдох или тот, кто выжил? Забавно, кстати, что коммибляди русских не жалели, а тех, кто их убивал миллионами жалели. После этого ещё что-то кукарекают про "пирамиду русского мира"
>что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера?
Какие? Вымирание? Высвобождение жизненного пространства?
Где-то в начале 1943 года в жилом лагере, рядом с главными воротами, несколько десятков заключенных начали копать котлован. Потом заложили фундамент и приступили к возведению стен. В официальных документах эта стройка носила название Особой (Зондербау), и предназначение будущего здания эсэсовцы хранили в строгой тайне.
Лагерь заволновался. Из барака в барак поползли тревожные слухи. Неужели в Гузене строят газовую камеру? Или, может быть, тир для стрельбы по живым мишеням?
Оказывается, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер проявил трогательную заботу о нравственности заключенных. До него дошли слухи о небывалом разгуле гомосексуализма во владениях Зайдлера, и он решил объявить войну «противоестественному разврату». Для решения этой задачи были мобилизованы… проститутки.
Возьмем со стороны СССР общие потери гражданских и мирняка.
Со стороны Рейха возьмем только потери Германии и частей Вермахта.
Обвиним Совок в закидывании арийецев мясом.
Классика.
Само собой разумеется, что рейхсфюрер меньше всего думал о доходягах, умиравших от голода, побоев и непосильной работы в каменоломнях, на строительстве железнодорожной ветки и прокладке нового русла реки Гузен. Его забота распространялась только на «зеленую гвардию» — на немецких и австрийских уголовников, занимавших ключевые посты в лагерном самоуправлении. Тем более что среди представителей других национальностей активных педерастов не было.
Впрочем, Гиммлер действовал с дальним прицелом. Он собирался призвать всех капо и старост арийского происхождения под знамена Особой бригады СС, возглавляемой неким доктором Дирлевангером, и побаивался, что новое пополнение подорвет моральные устои его доблестных войск.
И вот на плацу, неподалеку от главных ворот, вырос нарядный домик. Он выгодно отличался от прочих строений лагеря и добротной кладкой стен, и особым обрамлением оконных проемов, и затейливым крылечком. Единственное, что портило веселенький вид этого заведения, — это стальные прутья на окнах да тяжелая, как у сейфа, дверь.
А через несколько дней в «Пуффе» появились его первые обитательницы — десять молодых и довольно привлекательных внешне женщин, откомандированных из концлагеря Равенсбрюк. Первая партия целиком состояла из немок, осужденных за расовые преступления, а в последующих было несколько полек и француженок. Перед отправкой узниц из Равенсбрюка комендант лагеря объявлял им, что после шести месяцев «честной» работы всех их с миром отпустят по домам. И здесь — вопреки своим правилам и принципам — эсэсовцы держали слово: через «Пуфф» прошли три смены его обитательниц…
На первый взгляд это покажется странным, но идея Гиммлера об открытии борделя в Гузене пришлась по душе не только капо и старостам. Ее приветствовали и те, кто еле волочил ноги и мечтал прежде всего о лишней миске лагерной баланды. Бедные женщины, которые, по замыслу рейхсфюрера, должны были отвести беду от славных войск СС, нежданно-негаданно сыграли роль громоотвода в судьбе многих узников. Еще месяц назад старосты и капо, не знавшие, как убить время от ужина до отбоя, соревновались в изобретательности и устраивали всякого рода строевые учения, обыски и проверки. При этом они зверски избивали и правых, и виноватых. Били за плохую выправку и нечеткое выполнение команд, за утерянную пуговицу и косо пришитый номер, за носовой платок, обнаруженный в кармане, и за горбушку хлеба, припрятанную про запас…
А теперь сразу после ужина многие из «зеленых» чистились, гладились, прихорашивались и, прихватив подарок, бегом мчались к «Пуффу». Если это заведение по каким-либо причинам не «работало», то клиентура не расходилась. Откормленные бандюги терпеливо ждали, когда в домике распахнутся ставни и на подоконниках усядутся их пассии. А потом к каждому окну устремлялся добрый десяток воздыхателей. Некоторым из них удавалось завладеть женской ручкой, милостиво просунутой сквозь решетку, и лицо счастливчика изображало неописуемый восторг.
Меня, как и многих русских, такая любовь, мягко говоря, удивляла. Я при всем желании не мог понять, как можно любить женщину, которая ежедневно дарит свои ласки десятку других мужчин. Видимо, мне явно не хватало западной культуры
>дольше всего сопротивлялась Норвегия
без единого выстрела и остальные так же сопротивлялись, а в французком языке даже слова победа нет - позаимствовали из английского.
без единого выстрела и остальные так же сопротивлялись, а в французком языке даже слова победа нет - позаимствовали из английского.
у СССР гражданские погибли, у Германии не погибли. Ну так кто победил то?
Ну давай попробуем рассуждать логически:
СССР: Воткнул советский флаг в крышу Рейсхтага.
Рейх: Посмотрел в бинокль на окраины Москвы.
По моему, всё очевидно.
ну и нахуй такая победа нужна, где твоих погибло в 3 раза больше? Это не победа, а папеда. Я бы не стал гордиться такой победой. Война позорная, позорнее Первой Мировой в миллион раз
Про Британию почему забыл?
Или вспоминать страну, которая прошла всю вторую мировую от первого до последнего дня и сопротивлялась Гитлеру даже когда Молотов с Риббентропом в десна жахались НЕПРИЯТНО и НЕУДОБНО?
В своей повседневной жизни мы не любим вспоминать о лагере, о пережитом: любое воспоминание таит в себе много личного. Ведь даже самому близкому человеку подчас не расскажешь о всех мучениях и унижениях, выпавших на твою долю. Нелегко сознаться в том, что порою тобой овладевал самый обыкновенный страх перед болью, что тебя не раз и не два подводило собственное тело, которое выходило из-под контроля разума. Да и далеко не каждый способен понять тебя, ибо не зря существует пословица: «Сытый голодного не разумеет».
Но стоит только встретиться двум бывалым узникам, прошедшим через все семь кругов гитлеровского ада, как их разговор все время описывает спирали вокруг одного и того же вопроса: «А помнишь?»
И тут уж ничего не поделаешь! Ничем не вытравить из нашей памяти тех дней, когда мы ежедневно и ежечасно ощущали на своих лицах жаркое дыхание ненасытных печей крематория…
Весной 1945 года многие из нас по простоте душевной думали, что с фашизмом покончено, что ему нанесен смертельный удар. Однако оказалось, что фашизм разгромлен, но не уничтожен до конца. Каждый день радио, телевидение и газеты сообщают нам о том, что в странах Запада фашисты самых разных мастей вновь поднимают голову и мечтают о том времени, когда паук свастики оплетет своими щупальцами всю нашу планету.
Эту опасность нельзя сбрасывать со счетов. Нельзя расценивать бандитские вылазки и сборища неофашистов как случайные выходки сумасшедших, потерявших чувство реальности и времени. Такая беспечность может обернуться новыми трагедиями и страданиями для всего человечества.
Вот почему необходимо раскрыть перед теми, кто родился и вырос после войны, звериную сущность фашизма
1989 год.
скорее депопуляция
потому что из 27 миллионов погибшего мирянка едва ли был и 0,1% партийных
и что то нигде в документах нет что в лагерях сидели только комиссары
>когда Молотов с Риббентропом в десна жахались НЕПРИЯТНО и >НЕУДОБНО?
Маня, в десна жахались Чемберлен с Гитлером, вот где неприятно, а у тебя антисоветский пиздеж в башке.
>как и срален в июле 41, это норма для сверхдержав
>чистая правда!!!
Пиздеть не надоело?
>Пановали бы в РуССком Рейхкомиссариате, но чурка Срален все >обломил и заставил дохнуть за гулаги, колхозы и жидов из >концлагерей.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BF%D0%BB%D0%B0%D0%BD_%C2%AB%D0%9E%D1%81%D1%82%C2%BB
Советский Союз вступил в войну на стороне Гитлера.
Немецкие танки были сделаны из советской стали, а в баках у них плескалось горючее и советской нефти.
Это такая новая форма "слабо ебете" или что?
Т.е. тот факт, что СССР не просто победил, но и побеждая не уподобился зверям, не стал косить мирняк и уничтожать миллионами безоружных людей ты решил поставить СССР в упрек? Сохранение человеческого лица в самой кровавой бойне в истории?
Чел тебе бы к врачу сходить, таблеточек попит, у тебя обострение похоже
А теперь сложи личный состав и матчасть всех упомянутых армий, и сравни его с РККА на 22.06.41.
ну дооо, коммибляди, которые провели геноцид русских в гражданской войне, морили русских голодом три раза очень гуманные люди
28 миллионов потеряли . Это больше похоже не на победу, а на то что мы своими жопами изнасиловали немцев.
Именно так
Поганый чубатый выродок-людоед меряет победы убийствами мирных людей
>что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера?
>звериную сущность фашизма
Почему зверинная? Нормальная человеческая реакция на оборзение еврейских элит, которые кстати в данный момент опять творят дичь.
>большинство трупов в СССР было мирняком.
Ты думал, я тебя здесь не достану? Я по-прежнему не увидел объяснений, почему на переписи 1959 года не хватает 15 млн мужчин 1926 г.р. и старше, по сравнению с женщинами того же возраста.
Хех. Просто у СССР чит на бесконечную территорию. До Москвы сосали, отдавая территорию быстрее французов с котлами на сотни тысяч.
Только у французов территория закончилась, а у СССР только начиналась
Только у французов территория закончилась, а у СССР только начиналась
пиздюк так почему фашизм вместо того чтобы бороться с элитами поубивал обычных людей а элиты обогатил?
>геноцид русских в гражданской войн
А этот геноцид он сейчас с тобой, в одной комнате? Можешь его описать?
>морили русских голодом
Когда и кого коммунисты морили голодом?
врёти!
>Ну так кто выиграл, тот кто сдох или тот, кто выжил?
Очевидно тот, кто выжил. Нацибляди сдохли. Они у тебя только выиграли?
>Ты думал, я тебя здесь не достану?
Чебоять? Ты меня со своим поотыком перепутал?
>Я по-прежнему не увидел объяснений
У демографов спроси, долбоеб.
>у французов территория закончилась
Хуйню несёшь. Пол Африки французских колоний.
Быстро же ты сдался.
Баварское же. Фольксвагены, Ауди, Фендты, Бош, Сименс.
Нет, не погибли и мы бы сейчас жили в богатой стране.
сдаюсь перед твоей тупостью. не забудь своих сдохших от голода и репрессий родственников выписать в хахлы.
Дэбич, при Сталине на евреев в совке были гонения не хуже чем в раннем рейхе.
И вновь голосовные обвинения. Спрятался за сажей, никаких пруфов своим словам не приводишь. Каких то родственников придумал умерших от голода и репрессий. Да еще и начал обвинять меня в том, чего я не делал - в выписывании кого то в хохлы.
Чел, тебе и правда к доктору надо таблеточек попить. Такое запускать нельзя.
>Лям
>На деле за всю войну 300 000
Сразу по градуса пиздежа можно понять что это пидорашка, подзалупа и совкодрочер.
Охуеть, только что осознал, что бритаха, в соло ебашась с гитлой полтора года, а потом ещё 5 лет компании, + в колониях, + высадка на материке потеряла в 3 раза меньше народу чем пидорашки, захватив у хохлов несколько пгт, и так и не выйдя из Донецкой области.
нет, не надоело
>31 августа 1941 года в порт Архангельск пришёл первый союзный конвой «Дервиш».
Груз состоял из амуниции, стратегических материалов (олово, каучук и шерсть), боеприпасов для морского флота (глубинные бомбы и мины), различного оборудования. А также 15 истребителей "Харрикейн" - первой партии зарубежной военной техники, которую получил СССР в ходе войны.
>Кроме самолетов и некоторой другой продукции, все остальное было произведено в США и отправлено в помощь Великобритании. Таким образом (это повторилось и в последующих конвоях) англичане делились тем, что сами получали по ленд-лизу от американцев. Ибо прямой договор о военных поставках США заключили с Советским Союзом только в 1942 году.
кроме 15 "Харрикейнов", доставленных в Архангельск 31 августа, практически все самолеты с авианосца "Аргус", сопровождавшего конвой, также достались СССР. А это еще 24 "Харрикейна". Они поднялись с борта "Аргуса" 7 сентября и перелетели под Мурманск, на советский аэродром "Ваенга-1". Там, с помощью английских пилотов, началось обучение советских летчиков управлению этими истребителями.
Ты, конечно, можешь сказать, что их всех расстреляли. Но их расстреляли не из-за национальности.
>ВРЁТИ! АНГЛОБРИТЫ ПРОЕБАЛИ НЕ 3,6 МЛН, А 3,3 МЛН!
Ну это все меняет!
>бритаха, в соло ебашась с гитлой полтора года, а потом ещё 5 лет компании
Бритаха в соло только проебывала все битвы и съебывала, как в Дюнкерке, лол. Хммм, почему же у них низкие потери?
Мы же все помним этим знаменитые советские гетто для евреев, лагеря уничтожения, декреты Сталина и Совнаркома о рассовой чистоте, и приказы Берии об окончательно решении еврейского вопроса в СССР. Помним же, да?
>Подавили бунтарей с помощью верных псов : американского реднека и сибирского мужика.
Наверное не надо было запрещать любую форму организации этому сибирскому мужику КОНР, РОА, который в рот ебал дохнуть за сралина и в начале войны за несколько месяцев забил аж до Москвы. Можно было ещё мирняк не резать, но бунтари не удержались и пососали по всем фронтам даже у союзников.
Ненене, я сказал в раннем рейхе, специально чтобы речь не шла про это, а вот найти работу, должность, да и просто не разрешалось жить в Москве, это было.
>Только проебывала.
Нет конечно, она выиграла кучу битв в Африке, битву за Британию и битву на море
>3.3
Нет же, просто 0.3
>Бритаха в соло только проебывала все битвы и съебывала, как в Дюнкерке, лол. Хммм, почему же у них низкие потери?
Англосаксы воевали самым рациональным образом. Отжали с юга кусочек Италии. И летали туда--:сюда Англия - Италия, ордами бомбардировщиков, выбамбливая всё подряд. Это в сотни раз лучше и эффективнее, чем как русские упорно бодаться с немцами на равных, платя сполна кровью продвижнение на каждый километр. Короче американцы как всегда ловкие красавчики, а незадачливай Ваня как всегда расходный материал. Теперь ясно кто истинный победитель во 2 мировой?
>Нет конечно, она выиграла кучу битв в Африке, битву за Британию и битву на море
Хватит пиздеть, в атлантике в основном амеры топили немецкие подлодки, а в Марокко они высадили полумиллионную группировку, как тебе уже писали выше.
А как же Мальта и Северная Африка? А подводная война? А бомбардировки? Объясни, почему это нещитово.
>Англосаксы воевали самым рациональным образом. Отжали с юга кусочек Италии. И летали туда--:сюда Англия - Италия, ордами бомбардировщиков, выбамбливая всё подряд.
Потому что сидят на острове и до них не добраться
>Это в сотни раз лучше и эффективнее, чем как русские упорно бодаться с немцами на равных
Потому что сидят на одном континенте с немцами и до них вся машина рейха может добраться. Хм интересно, как же так давайте думать подсказывайте нахуй
>РРЯЯ АФРИКА
Бриты проебали ее к хуям. А контрнаступ начался только с прибытием американских войск. Также бриты проебали Францию, Бенелюкс, Норвегии-Дании, Грецию, Крит, забились на своем острове и символически попукивали в немцев самолётами и кораблями, пока реальные силы Вермахта дохли миллионами на восточном фронте.
По такой ебанутой логике всеми правит Новая Зеландия, она ещё меньше потеряла.
>американских войск
Давайте поможем Даше посчитать потери американцев и сравнить с остальными участниками.
>15 Харрикейнов!!!
>24 Харрикейна!!!
Мань, мантры с ленд лизом давно обоссаны.
Основная часть ленд-лиза пошла только в 43м году, после Сталинграда, до этого поставляли мизерное кол-во, это капля в море для такой огромной страны. как СССР.
Оборону Москвы затащили вообще без ленд-лиза по факту.
Ленд-лиз нужен был самим американцам в первую очередь, именно он сделал США первой производственной экономикой мира.
По твоим же данным, в 1942 уже неплохо так поставляли. В 1942 началась серия побед и наступлений, в 1943 она продолжилась. Совпадение?
Подожди подожди
То есть поставки были каплей в море
Но при этом на них американцы стали первой экономикой мира
Тут что-то не вяжется, раз это было каплей в море, почему тогда мощная советская экономика которая и так могла затащить войну без лендлизов ваших пидорских не стала первой в мире? Или клятые американцы связали мирную страну советов кабальным договором по которым за каплю в море советские люди были вынуждены горбатиться и выплачивать неподъемные долги? Могли бы не платить, хули бы американцы с их жалкой экономикой (не чета советской!) сделали?
> Теперь ясно кто истинный победитель во 2 мировой?
Особенно сейчас это отчетливо видно, после превращения Бриташки в страну третьего мира с цифровым концлагерем.
По моим же данным в 43м в два раза больше поставили, но тут мы промолчим, совпадение?
что было бы если бы СССР сдались и выполнили все условия Гитлера? погибло бы тогда более 20 млн человек?