Домен arhivach.hk временно не функционирует! Используйте адрес
ARHIVACH.SITE.
24 декабря 2023 г. Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна.
Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных
помочь нам с восстановлением утраченного контента!
Мои либеральные друзья часто спрашивают меня, почему я не посвящу больше работ по научной журналистике обнаружению грехов правых? Они говорят, что нет ничего плохого в критике псевдонауки левых, но почему бы мне не критиковать стороны равномерно? Почему не написать про угрозу науке со стороны консерваторов?
Им не нравится мой ответ — не о чем писать. Консерваторы не оказывают такого влияния на науку. Я знаю, подобное странно звучит для демократов, которые порицают республиканский креационизм и зовут себя “партией науки”. Но я хорошо подготовился и прочитал обвинения со стороны левых, включая бестселлер “The Republican War on Science”. Я закончил его чтение с тем же вопросом, с которым начинал: “если это война, то где же её жертвы”?
Где учёные, потерявшие работу и финансирование? Какие важные исследования были прерваны или подавлены? Какие научные дебаты были прекращены? Да, книга совершает невероятное открытие, показывает, что республиканцы-креационисты действительно существуют. Но ведь они не оказывают влияния на биологов и антропологов, изучающих эволюцию. Да, Джордж Буш - младший отказал в федеральном финансировании исследованиям эмбриональных стволовых клеток, но это не остановило исследования (и мало что поменялось с приходом Барака Обамы и началом федерального финансирования).
В то же самое время существует левая оппозиция генетическому модифицированию продуктов питания, которая душит исследования, способные привести ко второй зелёной революции, что могло бы наконец-то накормить Африку. Есть кампании зоозащитников, препятствующие медицинским исследованиям, которые и без того серьёзно пострадали, но могут понести ещё больший урон от запрета экспериментов на животных. Есть сопротивление изучению генетических основ человеческого поведения, которое отделило многих исследователей в области общественных наук от случившейся революции в генетике и нейронауках. Каждый из этих примеров нанёс куда больший урон науке, нежели любой вред, приченённый консерваторами. И это не единственные примеры. Единственная успешная война с наукой ведётся левыми.
Угроза со стороны левых идёт не от глупости или нечестности, эти грехи обоюдны. Некоторые исследования показывают, что Республиканцы, особенно либертарианцы, более "научно грамотны", нежели демократы, но невежества вокруг всегда достаточно. Обе стороны выбирают более угодные им исследования и искажают доказательства для поддержки их программ. Вне зависимости от того, кто у власти, Белый дом всегда играет в политику в назначении консультативных комиссий и редактирования исполнительных резюме их докладов. Учёные любых взглядов всегда преувеличивают значимость своих исследований, надеясь на лучшее финансирование.
Но две огромные угрозы науке свойственны левым, и они становятся все хуже и хуже.
Первая проблема - "confirmation bias” - хорошо задокументированная тенденция людей искать и принимать информацию, подтверждающую их взгляды. В классическом исследовании научного рецензирования 75 психологов попросили оценить исследование о психическом здоровье студентов, которые по совместительству были левыми активистами. Некоторые из психологов видели версию работы, показывающую, что психическое здоровье студентов “выше нормального”, другие видели противоположную версию. Что неудивительно, более либеральные психологи рекомендовали публиковать версию, выгодную студентам.
Ученые стараются избегать данного эффекта открывая свои работы для критики, но для либералов становится всё сложнее эту самую критику найти. Академики традиционно придерживаются более левых политических взглядов, многие из отраслей науки стали фактически “монокультурными”, особенно в общественных науках, где демократы по самым скромным оценкам перевешивают республиканцев в соотношении 8 к 1. (В социологии, где соотношение 44 к 1, намного вероятнее, что преподавателем студента будет марксист, а не республиканец). Несбалансированное соотношение ведёт к другому известному феномену: взгляды людей становятся радикальнее, когда они окружены коллегами с той же идеологией. Люди начинают думать, что их взгляды не только нормальны, но истины.
Групповое мышление стало настолько обыденным явлением, что многие ученые даже его не замечают. Социологи, активно изучавшие сознательные и бессознательные предубеждения в отношении определённых групп, любят объяснять ими недостаток женщин или меньшинств в бизнесе и других социальных институтах. Но при этом в их среде существует куда большая проблема с разнообразием. Социологов-демократов больше социологов-республиканцев как минимум в 12 раз, что ведёт к созданию закрытого сообщества со своими “священными” ценностями, определяющими, какие темы стоят изучения, а какие абсолютно табуированы.
“Мораль ослепляет и связывает” - говорит Джонотан Хайдт, социальный психолог Нью-Йоркского университета. “Общие ценности сплачивают группу, что может принести определённую пользу, но это последнее, что должно происходить в научной деятельности. Прогрессивизм, особенно анти-расизм, превратились в религию, имеющею свои законы о богохульстве”.
В прошлом году в одном из ведущих научных журналов "Behavioral and Brain Sciences" была опубликована статья Джонатана Хайдта и пяти его коллег, указывающая на отсутствие в своей профессии идеологического многообразия. Она сопровождалась комментариями 63 других социологов, практически все из которых приняли выводы авторов о том, что отсутствие политического разнообразия наносит вред социальной психологии. Авторы и комментаторы раз за разом показывали, как отсутствие консерваторов мешает объективно выявлять недостатки в их работах, в частности при изучении идеологии и морали людей.
Точка зрения о том, что республиканцы куда более косные и тяготеют к антисциентизму была популяризирована благодаря исследованиям, показывающим, что республиканы более догматичны и “close-minded”, нежели либералы. Этот вывод, однако, был сделан на основании вопросов, уточнявших насколько сильно опрошенные цепляются за традиционную мораль и религию - догмы, которые, по очевидным причинам, значат куда больше для консерваторов, нежели для либералов. Другие исследования, уже не столь известные, показывали, что либералы столь же охотно цепляются за свои взгляды по важным для них вопросам, будь то их мнение по сохранению окружающей среды, или их оценка деятельности Барака Обамы.
Социальные психологи часто сообщали, что консерваторы более предвзяты по отношению к другим социальным группам, нежели либералы, однако один из соавторов Хайдта - Джаррет Кроуфорд из Колледжа Нью-Джерси недавно отметил вопиющую проблему с этими исследованиями: они обычно включают отношение к тем группам, которые придерживаются более левых взглядов, как, например, афроамериканцы и коммунисты. Когда Кроуфорд (являющийся либералом) сделал свое собственное исследование с участием более широкого круга групп, то он обнаружил предрассудки у представителей обеих партий. Либералы показывают сильное предубеждение против религиозных христиан и представителей других групп, которые воспринимаются ими как правые от центра.
Консерваторов постоянно выставляют неэтичными и иррациональными просто из-за того, что они не разделяют взглядов, кажущихся самоочевидными для либералов. К примеру, одно исследование, изучавшее этические решения, выясняло окажут ли они поддержку женщине, жалующейся на сексуальные домогательства. Не существовало никаких способов узнать, была ли жалоба сколь нибудь обоснованной, но любой, кто автоматически не встал на сторону женщины, помещался в категорию неэтичных. В другом исследовании задавался вопрос: “верите ли вы, что в долгосрочной перспективе упорный труд ведёт к лучшей жизни”. Ответ “да” расценивался как “рационализация неравенства”. Ещё одно исследования спрашивало: “согласны ли вы с тем, что на Земле есть достаточно ресурсов, при условии разработки новых способов их добычи”. Такая точка зрения очень популярна среди многих экспертов в экономике ресурсов, однако психологи установили, что такой ответ является “отрицанием реалий окружающей среды”.