Домен arhivach.hk временно не функционирует! Используйте адрес
ARHIVACH.SITE.
24 декабря 2023 г. Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна.
Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных
помочь нам с восстановлением утраченного контента!
... 1 мая 1985 года Джордже Мартинович, 56-летний житель косовского города Гнилане, поступил в больницу с разбитой бутылкой, застрявшей в прямой кишке. Во время работы в поле, на него напали двое албанских мужчин. Группа, в которую входили два врача из Белграда и по одному из Любляны, Загреба и Скопье (то есть, в составе группы были представители четырёх из шести республик Югославии), пришла к выводу, что травмы были вызваны «сильным, жестоким и внезапным введением бутылки объёмом 500 мл, точнее, её широкого конца, в прямую кишку» и что бутылка могла быть вставлена «только двумя или более людьми». Сын Мартиновича сообщил прессе, что на отца напали только потому, что он был сербом: «Друзья говорят нам, [что] албанские ирредентисты сделали это в отместку. […] Им все равно, кто мог бы стать жертвой. Лишь бы жертвой стал серб».
Сербская газета «Политика» утверждала, что лица, предположительно напавшие на Мартиновича, были членами местной албанской семьи, хотевшей купить землю у Мартиновича, но получившей отказ. Это заявление имело значительный резонанс в сербской политике; неуклонный исход сербов из Косово рассматривался как результат преднамеренного преследования сербов албанцами, стремящихся изгнать сербов с собственной земли и захватить сербскую собственность. В конце концов, как югославские, так и сербские власти не возбудили дело даже после того, как Сербия отменила самоуправление Косово в 1989 году. В итоге, никаких серьёзных попыток найти предполагаемых нападавших на Мартиновича так и не было предпринято.
Многие сравнили этот инцидент с историческими эпизодами преследований сербов и христиан, возвысив Мартиновича до «архетипа сербского страдания и албанского (мусульманского, османского) зла». Писатель Бранислав Црнчевич назвал опыт Мартиновича «Ясеновацем одного человека» (имеется в виду лагерь смерти Ясеновац, где во время Второй мировой войны были уничтожены сотни тысяч сербов). Художник Мича Попович создал огромную картину на мотив «Мученичества святого Филиппа» Хосе де Риберы, на которой изображены албанцы в тюбетейках, поднимающие Мартиновича на деревянный крест. Один из албанцев изображен держащим в руке стеклянную бутылку.
В петиции, подписанной сербскими интеллектуалами, утверждалось, что «дело Джордже Мартиновича стало делом всего сербского народа в Косово». Некоторое время спустя, группа сербских женщин прошла маршем в сербский парламент, для лоббирования отмены автономии Косово, заявив, что «мы больше не можем стоять в стороне, пока наших братьев насаживают на заостренный кол».
Некоторые сербские националистические идеологи, интеллектуалы и политики считали дело Мартиновича символом склонности мусульман к содомии. Влиятельный психиатр и националистический активист Йован Рашкович утверждал, что «мусульмане [зациклены] на анальной фазе психосоциального развития и поэтому характеризуются общей агрессивностью и одержимостью точностью и чистотой». Многие сербы рассматривали инцидент с бутылкой, как яркий пример того, что албанцы унижали сербское население, в то время как управляемое албанцами правительство Косово «смотрело по сторонам».
Было проведено много аналогий с турками-османами, которые правили Сербией до 1833 года (и Косово до 1912 года). Этот инцидент широко сравнивали с использованием Османской империей кола как средства пытки и казни. Эта связь была явно сделана в стихах, посвященных этому инциденту, которые затрагивали «османские» темы; например:
На разбитой бутылке, на колу.
Как будто через баранину, но живую,
они прошли через Джордже Мартиновича
Как будто своими первыми и тяжелыми шагами в свое будущее поле они ступили...
Когда из опиума и боли Джордже Мартинович пришел в себя
Как будто из далекого прошлого - турецкие времена...
Он очнулся на колу
Такие сравнения получили дополнительное влияние из-за легендарного характера посадки на кол как одного из самых страшных наказаний, наложенных османами, и той роли, которую посадка на кол как метафора османского угнетения сыграла в сербской культуре. Степан Мештрович комментирует, что:
Целые части [сербских] мифических, культурных и национальных традиций, а также народной эстетики (национальные баллады) включают мотив «посадки на кол». Следовательно, «пронзание пивной бутылкой» стало метафорой пяти столетий реальных, но также и мифических турецких актов пронзания, все из которых были ключевым демоническим элементом в национальных традициях и мифологии об ужасах турецкого гнета. Таким образом, «дело Мартиновича» предоставило идеальную возможность для превращения албанцев в «турок» в групповом сознании сербских масс.
Дело Мартиновича было поддержано союзом писателей Сербии, после обнаружения того факта, что на собрании от 16 июня 1985 года преобладало обсуждение дела Мартиновича. Литературный критик Зоран Глушчевич сравнил ситуацию, с которой столкнулось сербское меньшинство в Косово, с «самым пугающим фашистским опытом Второй мировой войны». Напоминая о деле Дрейфуса во Франции и о роли, которую в этом деле сыграли писатели, например Эмиль Золя, Глушчевич призвал союз писателей выступить в защиту Мартиновича. Его предложение было принято подавляющим большинством голосов, и союз выдвинул открытое письмо, в котором потребовал от сербского парламента создать комитет по расследованию дела Мартиновича. Сербский писатель Добрица Чосич организовал (как он выразился) «интенсивное сотрудничество» с сербскими группами в Косово и помог Мартиновичу нанять адвоката.